Харриет Фергюсон с неизменным пуделем на руках стояла на пороге центральной гостиной.
Дюрант с портфелем в руках — возле парадной лестницы.
Маззо отошел в сторону, — Проходите, мистер Фергюсон, — сказал он почтительно. Я пошел мимо него по лестнице и, видя, что старая женщина наблюдает за нами, задержался у последней ступеньки и прямо посмотрел на нее. Я слышал, как она затаила дыхание. Я улыбнулся ей. Улыбка получилась вымученной из-за маски, но все же это была улыбка.
— Фантастично! — воскликнула она, посмотрев на Дюранта.
— Да, — согласился он. — Пора выходить. Маззо незаметно мне кивнул. Я захромал вперед и приблизился к старой даме.
— Мадам, — сказал я, — надеюсь, что вы удовлетворены?
— Вы могли бы быть моим сыном, — сказала она, и я заметил слезы на ее глазах.
— Это было бы для меня счастьем, — сказал я, припомнив сыгранную мной сцену в каком-то душещипательном фильме тридцатых годов, приподнял ее руку и погладил своими губами.
Отвернувшись, я захромал к Дюранту, который наблюдал за этой сценой с таким же кислым видом, какой я наблюдал не раз у режиссеров, когда пытался украсть сценку у героя.
Снаружи, в сгущающихся сумерках, поблескивал «ролле». Шофер-японец услужливо распахнул дверцу.
Первым сел Дюрант, я — следом за ним. Маззо устроился рядом с шофером.
Когда мы выехали на шоссе, Дюрант сказал:
— Когда мы приедем в аэропорт, Стивенс, нас будет ожидать пресса. Приблизиться к нам они не смогут, но там они, конечно, будут. Мы полетим на самолете корпорации. Вы будете делать в точности все то, что вам скажет Маззо. Никаких проблем не возникнет. Не спешите. Помните: вы — Джон Меррилл Фергюсон. Вас будут надежно охранять. Поднявшись по трапу, вы можете повернуться и поднять руку. Понятно?
— Да, мистер Дюрант, — сказал я.
— В самолете, Стивенс, — продолжал он, — вы кивнете стюардессе и сядете. Вас никто не побеспокоит, пока мы не прилетим. По прибытии на место я вас проинструктирую.
Зароненное в голову зерно давало о себе знать...
— Есть одна мелочь, — сказал я, — но она может оказаться однажды важной... Всего лишь один совет, мистер Дюрант. Не безопаснее ли вам прекратить называть меня Стивенсом? Я не знаю, как вы называете мистера Фергюсона, но разумнее называть меня именно так. Сорвется у вас с языка при посторонних «Стивенс», и вся операция пропала... Мне не хочется, чтобы меня обвинили в провале.
Я не смотрел на него, мой взгляд был прикован к затылку шофера-японца.
После долгой паузы Дюрант сказал:
— Да, замечание дельное.., мистер Фергюсон. Вы проявляете предусмотрительность.
— Если случится провал, мистер Дюрант, я не хочу, чтобы я был его виновником.
— Да...
Он тяжело дышал.
— В таком случае вам лучше называть меня Джо.
— О'кей, Джо.
Больше ничего не было сказано, пока мы не достигли аэропорта. Тут Дюрант повторил:
— Ничего не делайте. Ничего не говорите. Предоставьте все Маззо.
Я не мог отказать себе в маленьком удовольствии:
— Слышу, Джо...
Наш «ролле» явно ожидали.