— Не стоит беспокоиться, — сказал он, — если позволите, я намерен кое-что для вас сделать. Я хочу дать вам возможность проверить, отвечает ли вашим представлениям об удовольствии действительность. — Он засунул руки в карманы, продолжая смотреть на нее испытующим взглядом. — Я был женат в течение шести лет, Джуди, за это время не знал ни нежности, ни любви. Три года я был слепым. Жизнь была жестока ко мне. Но теперь, когда вернулось утраченное зрение, я собираюсь все изменить. Вы прелестны. Я устал без женской ласки. Мне нужен кто-то вроде вас. Извините меня, если я чересчур прям. Вы понимаете, о чем я говорю?
Она едва верила своим ушам и молча смотрела на него, заливаясь краской.
— Я никогда снова не женюсь, — продолжал он. — Но я мог бы дать вам безопасность, собственный дом и платить тысячу в год. Я не стану вам особенно надоедать и уверен, что мы сделали бы друг друга счастливыми.
Она поверила, что он говорит серьезно.
Собственный дом! Тысяча в год!
Она мгновенно сообразила, что это плата за молчание. Он предлагал ее в обмен на обещание, что она никому не расскажет о его появившейся способности видеть. Пусть так, но она все равно обрадовалась. Ведь это было то, о чем она мечтала и что считала несбыточным. Она с трудом сдерживалась, чтобы не выдать охватившего ее восторга.
— Обдумывайте все, Джуди, — тем временем говорил Уэсли. — Времени достаточно. Вначале нам нужно покончить с другими делами, но я решил о своем замысле сообщить вам заранее. Едва лишь увидев вас, я стал думать об этом.
«Нет. Он лжет, — догадалась Джуди, — но что мне за дело? Если ему нужно мое молчание, пусть платит за него».
— Я... Я не знаю, что сказать, — начала она.
Уэсли знаком остановил ее:
— Тогда не говорите. Обдумайте все. Я поговорю с вами еще раз, когда все будет кончено. Но я хотел, чтобы вы знали: я займусь вашей судьбой, если вы этого хотите. А теперь идите, Джуди, мне нужно поработать.
Жаль, что он подходил к вопросу так прозаически. Если бы он демонстрировал любовь, все было бы гораздо проще. Но он был так спокоен, отстранен и хладнокровен, что она пришла в замешательство. Будто считал, что, покупая ее, не стоит и заботиться хотя бы о видимости чувств. Джуди ушла с облегчением.
Глава 2
Как только Джуди по-настоящему осознала, что ей дает предложение Уэсли, все остальное для нее отошло на задний план. Даже Тео, незримо присутствовавший в ее мыслях, словно порождение кошмара, начал представляться не таким страшным.
Уэсли хотел сделать ее своей любовницей. Что ж, она готова согласиться. В обмен за молчание она получала безопасность, деньги, одежду, собственную квартиру, машину. И он не какой-нибудь жирный ужасный старик, который стал бы донимать ее своей ревностью, докучать нежностью. Он был великолепен. Он ей сразу, при первой встрече, понравился. Правда, вел себя несколько разочаровывающе сдержанно...
За завтраком на следующее утро он едва говорил с ней. Когда Гарридж вышел за газетой, он сухо спросил:
— Вы ведь не боитесь, не так ли?
— О нет... теперь нет, — ответила она и улыбнулась, но ответной улыбки не получила. Лицо, частично скрытое черными очками, было непроницаемым.
— Все будет в порядке, я просто хотел знать, не изменили ли вы своего мнения, — с этими словами он вышел из комнаты.
Но если его поведение и разочаровывало, то было много приятных вещей, о которых можно было помечтать. Интересно, где она будет жить? Он мог бы найти квартиру и на Майфер-стрит. Как удивительно все обернулось. Еще совсем недавно она работала в двухпенсовой библиотеке, а теперь у нее будет квартира и тысяча в год.
Звонок Бланш прервал ее грезы.
«Ну, теперь уж недолго, — думала Джуди, направляясь в комнату хозяйки. — Скоро прислуга будет ждать моих приказаний».
Бланш была в скверном настроении. Джуди поняла это, едва переступила порог.
— Приготовь мне ванну! — приказала та, — и не топай по комнате, как слон, у меня дико болит голова.
Джуди промолчала. Пошла в ванную и пустила воду. Вернувшись обратно, увидела, что Бланш расхаживает по спальне.
— В конце недели ты уйдешь, — проворчала она. — Я не хочу никаких возражений. Ты уйдешь.
Джуди хотелось смеяться. Как будто она могла остаться, когда перед ней открывалась иная перспектива.
— Да, мадам, — сказала она так весело, что Бланш уставилась на нее в злобном удивлении.